Вы можете провести такой вот эксперимент: вы можете взять кого-нибудь (кого-нибудь, кто вам не нравится) и сказать: «Разве не ужасная это штука – радиация, разве она не ужасная? Представьте, что весь этот воздух, который сейчас заполняет эту комнату, наполнен маленькими невидимыми частичками, которые просто разъедают вас по кусочкам».

И он скажет: «Да. Да, я понимаю. Но я не знаю, почему у меня все чешется». У людей, которые прослушали первую лекцию, сейчас чешутся спины. Так и есть. Это пройдет довольно быстро. Почему? Мы обратили на это внимание, вот и все.

Однако если у нас возникает реакция, когда мы привлекаем к этому внимание, и если рано или поздно внимание человека будет привлечено к этому силой, то вам не кажется, что лучше привлечь его внимание к этому, чем не привлекать?

Да. Хорошо.

Итак, контроль. Если у людей аллергия на контроль, то они должны разобраться с этим в самих себе. Человека можно контролировать против его воли лишь до тех пор, пока у него есть аллергия на контроль и пока это делается против его воли. Человека, который не испытывает никаких эмоций на этот счет и который не возражает против того, чтобы его контролировали, который не видит никакой ужасной угрозы в том, чтобы его контролировали... этого человека, во-первых, можно контролировать так же легко, как игрушку, и во-вторых, он способен остановить этот контроль так же легко, как если бы он был великаном. Он обладает свободой выбора по отношению к контролю.

Я никогда не понимал, почему, когда меня самого одитировали одиторы, у меня не возникало с ними никаких проблем. Не имело значения, был ли одитор необучен или только что обучен и так далее. Они одитировали меня, у меня не возникало никаких трудностей. Да, время от времени они могли оставить меня застрявшим на траке. У меня возникали с ними трудности другого рода, но это были только их трудности. Я делал то, что они мне говорили. Меня это не беспокоило. Я знал, что они не могут втянуть меня в очень уж большие неприятности. Я чувствовал себя вполне спокойно, меня это не беспокоило. У меня была уверенность в отношении этого предмета и я не испытывал большого страха перед разумом, потому что я смотрел на него.

И вот одитор говорит мне: «Хорошо, теперь идите в рождение» – и так далее. Я шел в рождение... что тут не так?

Он забыл сказать мне, чтобы я вернулся в настоящее время.

Я всегда мог дождаться, когда закончится сессия, а потом сказать рождению, чтобы оно отправлялось в прошлое. Это не имело никаких серьезных последствий, поскольку я не боялся того, что этот одитор может со мной сделать. Ведь на самом деле он не мог мне ничего сделать, но такого детерминизма у меня тоже не было.

Время от времени меня кто-то одитирует и потом идет и рассказывает другим:

«Знаете, одитировать Рона ужасно легко, но иногда он ведет себя очень странно». Но на самом деле эти слова означают, что я делаю все, что он мне говорит, а он думает, что я педант. Я делаю в точности то, что он говорит, в точности. То есть я не пытаюсь превратить все это в сессию или изменить что-то. Я не начинаю заниматься самоодитингом посреди сессии, понимаете?

Этот парень спрашивает меня:

• Вы можете передвинуть свою правую ступню?
• Да.
Audience: Yes.
• Ну, давайте.
Аудитория: Да.
• В какую сторону?
• Ну, давайте, передвиньте свою правую ступню.
• Хорошо.
You did find out that summer had arrived?
• Хорошо. Вы можете передвинуть свою левую ступню?
Вы узнали о том, что лето уже началось?
• Да.
• Да что с вами такое?
• Я не знаю. А что со мной такое?
Audience: Yes.
• Ну, вы не делаете то, что я вам говорю.
Аудитория: Да.
• Прошу прощения, – я всегда вежлив, – я не знал, что вы сказали мне что-то сделать.
• Да, я сказал. Я сказал вам передвинуть свою левую ступню.
• Правда?
Good, I’m very glad you did because I was outside a little while ago and it was quite cold and when you go outside again I’m sure you’ll find it quite warm because... (laughter)
• Да.
Хорошо. Я очень рад, что вы об этом узнали, поскольку я недавно был на улице и там было довольно холодно, но, когда вы снова выйдете на улицу, я уверен, вы почувствуете, что там довольно тепло, поскольку... (смех)
• Ну хорошо.
• Так почему вы не передвигаете свою левую ступню?

Он все еще не дал мне команду одитинга. В сессии не присутствует фактор контроля, если только я сам его не привношу. А если я его привношу, то появляется какой-то «промежуточный» контроль, который не имеет никакого отношения ни к одитору, ни ко мне. Так что до одитора в конце концов начинает доходить, что когда он скажет мне подвигать левой ступней, я сделаю это.

И он говорит:

• О. Я понял. Я понял. Подвигайте своей левой ступней. И я говорю:
• Хорошо!

Так вот, время от времени одитор начинает сердиться или что-то в этом роде, и если в этот момент я сопротивляюсь его контролю, то потом я обнаруживаю у себя замечательное большое факсимиле, умственный образ-картинку этого момента, связанного с той сессией. Понимаете?

Я не выдаю себя за образец добродетели. Если я и выдаю себя за кого-то, то за человека, которого легко одитировать. Тогда я смогу получать больше одитинга. На самом деле это просто пропаганда.

Ну ладно. До тех пор пока человек сопротивляется контролю, распоряжениям, приказам и постулатам, он обычно запирает этим себя. Что такое, по-вашему, контур? Что такое, по-вашему, ридж? Что, по-вашему, представляют собой всякие другие электронные явления, существующие в разуме? Что, по-вашему, представляют собой все эти вещи? Это просто приказы, которые встречают сопротивление. И кто удерживает их там? Вы. Каким образом вы удерживаете их? Сопротивляясь им. Как только вы перестаете сопротивляться им, они исчезают. Вы говорите: «Что с ними произошло?»

Почему человек может страдать от того, что он прожил столько лет с отцом, когда его отца уже нет? Это странно. Этот парень делает то, что делал его отец, и он не совсем уверен, кто он такой, где он находится и так далее. Как вообще он мог оказаться в таком состоянии из-за того, что его отца больше нет, если только он тем или иным образом не сохранил в своей бытийности шаблон поведения отца?

И каким образом он сохранил его? Сопротивляясь отцу, конечно. Папа, вероятно, применял очень плохой 8-К. Папа говорит: «Сходи в пивную и принеси мне маленькую бутылку пива. Нет. Нет, не надо. Почему ты здесь сидишь? Я сказал тебе сходить на угол и принести мне маленькую бутылку пива».

И ребенок говорит: «Минуточку. Что это такое?»

Это замешательство, вот что это такое. Это не контроль, но это определенно выглядит как контроль. Через некоторое время человек начинает сопротивляться замешательству, и он приходит в замешательство, потом он решает, что единственной точкой, в которой нет замешательства, является отец, и перенимает какую-то часть идентности отца. После этого он больше не находится в замешательстве, после этого он просто становится чокнутым.

Хорошо. Мы знакомы с этими механизмами. Мы знакомы с этими механизмами. Сопротивление чему-то так или иначе приводит к смыканию терминалов с этим, и это происходит в такой степени, что человек затем подчиняется этому, и он не знает, что он подчиняется этому, или он не знает, чему он подчиняется. И это в общем и есть то, что представляет собой аберрация. Вот вы видите кого-то на улице, и вам не нравится, что этот человек делает... например, он бьет девушку или что-то в этом роде. Что вы делаете? Вы осуществляете смыкание терминалов с ним, не так ли? Вам нужно подойти к этому человеку. Иначе говоря, вы сопротивляетесь его действиям или эмоциям. Точно так же вы осуществляете в уме смыкание терминалов с окружением.

Ладно. Если эта штука, называемая радиацией, используется как средство контроля, то человека заставляют осуществлять смыкание терминалов с чем-то, что его тело не способно переносить. Но смыкание терминалов осуществляет человек, а не тело, и это наше самое главное открытие.

Если мы имеем представление о радиации, если мы больше не сопротивляемся ей, если мы не расстраиваемся по поводу нее, и, особенно, если мы находимся в относительно хорошем состоянии в том, что касается нашего отношения к пространству, к просторам и так далее (мы не страдаем клаустрофобией или чем-то в этом роде), то радиация на самом деле не будет доставлять нам больших неприятностей. Так вот, это первое, что мы усвоили о радиации в Саентологии. Ведь поверьте мне, этой организации немало известно о радиации, поскольку она находилась всего в 400 километрах от того места в штате Невада, где было произведено более ста взрывов атомных бомб.

Центральный штаб этой организации был перевезен из Аризоны только потому, что, когда к стоявшим там роялям подносили счетчик радиоактивного излучения, он давал такие показания, будто это были урановые рудники. Мы опасались, что кто-нибудь ворвется в гостиную и начнет вести горные работы в сейфе, поскольку он тоже фонил. Все там было «живым» и радиоактивным. Ночью ветер швырял вам пыль в лицо, и у вас возникал солнечный ожог, хотя солнца не было. Просто там было слишком много радиации.

Так что мы получили немалый опыт и обнаружили кое-что весьма странное. Мы обнаружили, что у людей, которые находились в хорошем состоянии, не возникало рестимуляции в связи с радиацией, а те, кто был в плохом состоянии, испытывали тошноту даже от того, что едва ли давало показания на счетчике Гейгера. И те кейсы, которые мы привели в порядок, больше не испытывали никакого влияния радиации. Какую технику мы использовали? Просто одитинг. Благодаря одитингу человек начинает терпимо относиться к физической вселенной. Вы должны относиться к ней терпимо.

Так вот, следующее, что мы обнаружили, – это то, что вы никогда не проводите одитинг в отношении частиц. Это новость для вас. Вы просто никогда не проводите одитинг в отношении частицы. Вы всегда проводите одитинг в отношении терминала. Вы просто не имеете ничего общего с частицами. Обычно частицы – это то, что исходит от терминалов. И если вы разберетесь с терминалом, вы разберетесь и с частицей. А если вы попытаетесь разобраться с частицей, не разобравшись с терминалом, то вы заболеете. Так что все дело в терминале. Вы решаете проблемы, связанные с терминалом, который ближе всего находится к частице. Интересно посмотреть в связи с этим на слова. Если мама сказала вам, что все женщины одинаковые, и у вас из-за этого теперь проблемы с супругой, или если она сказала вам, что все мужчины одинаковые, и у вас теперь из-за этого проблемы с супругом, то все, что вам нужно сделать, – это смокапить маму и сделать ее немного более плотной несколько раз, и эти слова, которые она говорила, всплывут и исчезнут. Чем же они являются, если не частицами? Если снова приписать маме все те символы, которые она испускала, то это позволит вам освободиться от них. Это частицы.

Так вот, просто представьте себе все эти слова, фразы, значения, значимости, частицы одновременно. Со всем этим можно разобраться, работая с терминалами. Как только вам удастся приступить к проведению прямого провода... вы просто задаете человеку вопросы о его прошлом и говорите... он говорит:

• О, у меня просто ужасная головная боль.

Это работает с определенным процентом случаев; все, что вам нужно сделать, –

это спросить человека:

• Вы знаете кого-нибудь, у кого были головные боли?

Большая задержка общения, и в конце концов человек говорит:

• Ну, у моего отца были постоянные головные боли.
• О, правда? Вы можете вспомнить конкретный момент, когда у вашего отца болела голова?
• Да.
Audience: Yes.
• Хорошо. Оглядите комнату. Он делает это. И вы говорите:
Аудитория: Да.
• Ну как ваша голова?
• Она больше не болит.

Это работает в достаточно большом числе случаев. Если это не работает, значит, человек настолько сильно сопротивлялся головной боли своего отца, что, когда вы просите его вспомнить эту боль, он застревает в этом, продолжая смотреть на отца, у которого болит голова. Это не его головная боль, это головная боль его отца. Так вот, кто угодно, любой обычный человек, не говоря уже о саентологе, может провести такой эксперимент, поскольку вокруг есть люди, у которых много чего не в порядке, и все это довольно любопытные вещи.

Вот к вам приходит человек с синяком под глазом, и вы говорите:

• Вы можете вспомнить кого-нибудь, у кого когда-либо был синяк под глазом?
• Да, у меня.
• Вы можете вспомнить случай, когда у вас был синяк под глазом?
Audience: Yes.
• Да, вчера вечером.
Аудитория: Да.
• И еще какой-нибудь случай, когда у вас был синяк под глазом?
• Нет. У меня никогда раньше не было синяка под глазом, никогда в жизни у меня не было синяка под глазом, никогда, никогда. Никто не ставил мне синяк под глазом.
• Так, а вы можете вспомнить какой-нибудь еще синяк под глазом?
All right. Now, let’s just see how far we get on this when I tell you to sit in your chair.
• О, тот, который я поставил своему брату в детстве. (Пауза.) Да!
Хорошо. Что ж, давайте посмотрим, насколько далеко мы в этом зайдем, когда я скажу вам сидеть на своем стуле.
• Вы помните конкретный момент, когда вы сделали это?
• Да, помню. Я чувствовал себя отвратительно из-за этого.
• Что ж, оглядите комнату, прямо здесь. Ну, как ваш синяк?
Audience: Yes.
• Он стал меньше.

Видите, здесь не обошлось без некромантии, здесь не обошлось без магии. Что вы делаете? Вы заставляете человека посмотреть на источник. И послушайте, частицы никогда не были источником; источником являются терминалы. Поэтому вы добиваетесь, чтобы человек посмотрел на терминал, вы не просите его посмотреть на частицы. Когда вы просите его сделать что-то немного более плотным, вы должны удостовериться, что он делает терминал немного более плотным, и тогда он перестанет беспокоиться о частицах. Это интересное данное, но оно было получено благодаря этой работе. Любой, кто работает в сфере разума, находит десятки подобных трюков. У нас есть десятки подобных трюков.

Так вот, еще одна вещь – это определение местоположения. Вы работаете с известным местоположением, вы не работаете с неизвестным местоположением.

Однажды к нам пришел один человек. Он проезжал мимо того места, где производился взрыв одной из атомных бомб. Его глаза были совершенно отекшими. Он ехал к нам, вихляя из стороны в сторону и выезжая на противоположную полосу, поскольку оказался довольно близко от того места, где производился взрыв, когда увидел вспышку на горизонте. В тот же самый момент у него отекли глаза и лицо, и он был в ужасном состоянии. Он был очень расстроен тем, что произошло. Ему удалось раскрыть глаза как раз настолько, чтобы он смог вернуться обратно в Финикс. И он пришел к нам и сказал: «Ради Бога, кто-нибудь, проодитируйте меня».

Так что я сказал: «Что ж, где вы это видели? Где вы находитесь? Где вы это видели? Где вы находитесь? Где вы это видели? Где вы находитесь? Где вы это видели? Где вы находитесь?» (щелчок) Отек глаз прошел, и с лицом стало все в порядке. Понимаете? Определение местоположения – это еще один способ.

Так вот, подобные действия известны нам как ассисты. Это очень простые, элементарные техники, в них нет ничего сложного, и они действительно работают. Я не говорю, что они сработают при очень, очень сильных ожогах, но они определенно работают, когда вы имеете дело с чем-то вроде вторичных вспышек.

Ладно, довольно говорить об этом. Даже если нам удалось вот настолько разрешить эту проблему, то индивидуальный одитинг, в общем и целом, является основным решением проблемы.

Но а как насчет группового одитинга? Что ж, групповой одитинг, уже сам по себе, решает проблему контроля, он в немалой степени решает проблему общения. Другими словами, он работает и помогает делать людей невосприимчивыми к радиации.

Так вот, согласно действительно проведенным исследованиям, реакция на радиацию у людей, которые получали саентологический процессинг, гораздо меньше, чем у тех, кто его не получал. Мы проводили на этот счет эксперименты, и это довольно интересно.

Что ж, нам было бы трудно, и даже не хотелось бы, собирать всех людей вместе, проводить им много группового одитинга и приводить их в превосходное состояние, чтобы радиация больше не оказывала на них воздействие. Это был бы довольно большой проект, два с половиной миллиарда человек.

И вы говорите: «Ну, а почему бы нам не пойти простым путем, почему бы нам не поступить так, как поступают медики, и не сделать людям инъекцию чего-нибудь?» Есть ли что-нибудь, что мы могли бы вколоть человеку и что помогло бы ему противостоять радиации? Да, есть. Существует несколько препаратов, которые предотвращают развитие лучевой болезни, и один из них... сейчас эти препараты становятся довольно распространенными, и в этом направлении продолжается успешная работа.

Вот статья из журнала «Нью сайентист» от двадцать восьмого марта 1957 года, написанная доктором Питером Александром, «Защита от радиации». И он рассказывает, что несколько независимых исследователей обнаружили, что вредные последствия радиоактивного облучения можно уменьшить, вводя некоторые довольно простые химические вещества перед облучением. И ко всей статье был такой комментарий: «Можно ли использовать лекарства для защиты от воздействия радиации?» Не так давно такое предположение показалось бы абсурдным. Сегодня же химическая защита от радиации является предметом многих исследований.

Мы лидировали в этих исследованиях. Нам уже было кое-что известно. Мы знали, что давно известная нам никотиновая кислота рестимулировала и уничтожала солнечные ожоги и что, когда человек принимал никотиновую кислоту, это не давало устойчивого эффекта. Такой эксперимент может провести кто угодно. Таким образом, получается, что в британской и в американской фармакопеях содержится ошибка. Там написано, что никотиновая кислота... старого типа, не новый никотинамид... что никотиновая кислота вызывает покраснение и поэтому при передозировке токсична. А это неверно, это неверно. Люди, которые принимают никотиновую кислоту в слишком больших дозах... человеку требуется принять примерно 5800 миллиграмм никотиновой кислоты, чтобы она его убила, так что это огромная... то есть требуется примерно такая вот горсть, понимаете? Но у людей, которые принимают никотиновую кислоту, действительно появляется покраснение и ощущение покалывания, и это все, что об этом сказано в фармакопее. Так вот, поразительно, что там может даваться столь неполная информация. Может быть, эти люди никогда не наблюдали? Ведь это совсем не та реакция, которую дает прием никотиновой кислоты.

Во многих случаях она вызывает вовсе не покраснения, она вызывает крапивницу. Во многих случаях она вызывает гастроэнтериты. Во многих случаях она вызывает боль в костях. И во многих случаях она вызывает состояние страха, состояние ужаса, которое никоим образом не является физической реакцией. Здесь перед нами переменная реакция на что-то «токсичное». Что же это за токсичные пилюли, которые при приеме через некоторое время перестают быть токсичными? Несмотря на то, что их постоянно принимают в таких дозах, которые превышают порог переносимости? Тело не может переносить назначенную дозу, но через некоторое время прием этой дозы больше не дает никакого эффекта. Это сумасшествие. Если не знать Дианетики и Саентологии, то все это кажется совершенно непонятным.

Что делает никотиновая кислота? Никотиновая кислота устраняет солнечные ожоги. И вот вы впервые даете ее человеку, который, можно сказать, еще не вкусил всю ее прелесть. И у него появляются невероятные солнечные ожоги. Он становится красным, как помидор. Если вы спросите его, на что он смотрит... попросите его закрыть глаза и спросите, на что он смотрит. Он смотрит на пляж или на что-то такое, в то время как все это проходит, понимаете? Пусть он каждый день принимает строго установленную дозу никотиновой кислоты, и через некоторое время произойдут две вещи: во-первых, он перестанет заболевать после приема никотиновой кислоты, и во-вторых, у него не будет неблагоприятных реакций, вызванных солнечным ожогом. На самом деле ему становится трудновато получить солнечный ожог.

Мы провели испытания с кварцевой лампой и обнаружили, что подверженность ожогам снижается при приеме никотиновой кислоты и устранении последствий прошлых ожогов. Это радиация. Однажды я шел по улице, размышляя (с несколькими ребятами)... и я размышлял, с чем же все это может быть связано, и вдруг я вспомнил серию экспериментов, которую мы провели в 1950 году, и те забавные вещи, которые мы при этом узнали о никотиновой кислоте. И это было странно. Это совершенно противоречило тому, что было написано в фармакопее.

Но кто угодно... любой врач, любой биохимик мог бы провести те же самые эксперименты. Он мог бы давать человеку ежедневно 200 миллиграмм никотиновой кислоты и наблюдать у него все эти различные проявления (которые не описаны в фармакопее), и он увидел бы, как эти проявления ослабевают и в конце концов исчезают и больше не появляются. До тех пор пока этому человеку не начнут давать около 500 миллиграмм в день в течение нескольких дней. И это вновь вызовет появление всех этих симптомов, но на этот раз в небольшой степени. Затем мы даем человеку 1 000 миллиграмм каждый день в течение нескольких дней и обнаруживаем лишь очень слабую реакцию. А потом мы даем ему 2 000 миллиграмм, и у него больше не наблюдается никаких эффектов. Мы можем давать людям этот токсичный препарат, который называется никотиновой кислотой, и он не будет оказывать на них совершенно никакого воздействия. Мне не кажется, что эта штука токсична. А вы как думаете?

Что ж, любой мог бы провести такой эксперимент, так что в этом отношении мы стоим на очень, очень твердой почве. Вспомнив эту серию экспериментов, я откопал все эти записи в архиве Дианетического исследовательского центра Хаббарда и подумал: «Поразительно».

И у нас был один храбрый доброволец... люди, занимающиеся электроникой, всегда готовы быть добровольцами в подобных экспериментах... и он принимал никотиновую кислоту в течение многих, многих дней, в течение пары недель, и, конечно, результаты наших старых экспериментов подтвердились – но с одним исключением: реакции на каждую дозу были в пять-шесть раз сильнее, чем в 1950 году!

Так что мы взяли некоторых людей из тех, у кого сгладились реакции на никотиновую кислоту в 1950 году, и они заново прошли эти курсы приема никотиновой кислоты. И мы обнаружили, что солнечные ожоги, которые они стерли в 1950 году, не были стерты, у этих людей были застрявшие видео местности вокруг Финикса. Они испытывали легкую тошноту... они были в гораздо лучшем состоянии, чем другие... но у них была совершенно иная реакция. И мы стерли все это. Сотрудники вашингтонской организации были настоящими героями. В тот момент они начали глотать пилюли различными дозами, они всегда были готовы поэкспериментировать.

И в конце концов мы добавили этот ингредиент в наш старый препарат под названием «гак»... отвратительная смесь, столько таблеток, что... я не знаю... Кто-нибудь скажет: «Ну, вы... разве можно все это выпить? Да это в рот не поместится!» Мы довольно много знаем обо всем этом.

Например, мы знаем, что если человек принимает В1 и некоторые другие препараты, то это ускоряет разрядку умственных образов-картинок. Мы знаем, что если человек принял В1, то в течение следующих пятидесяти минут или около этого ему легче проходить умственные образы-картинки. Он лучше их видит и так далее.

Мы знаем, что если человеку, которого по ночам преследуют кошмары, дать В1, то у него не будет таких кошмаров. И мы знаем, что с помощью можно ослабить белую горячку и другие состояния. Другими словами, B1 помогает избавить человека от галлюцинаций. Итак, мы добавили его в общую смесь и стабилизировали все это. Но есть один момент, связанный с В1, о котором все должны знать: если вы будете принимать В1 в больших дозах без каких либо других витаминов, то у вас не останется ни одного зуба. Об этом не говорила ни одна фармацевтическая компания. Мы узнали это на горьком опыте. Кстати, мы узнали это в 50 году. А в 53-м мы узнали об этом еще больше. Мы проводили множество экспериментов в этой области. Мы провели огромное количество исследований.

В конце концов мы нашли вещества, которые, очевидно, дают наибольший эффект. И одним из них является В1. Но B1 необходимо принимать в сочетании с двумя другими витаминами, иначе он просто смертелен. Принимать B1 сам по себе опаснее, чем принимать никотиновую кислоту, несмотря на то что никотиновая кислота явно вызывает такие сильные реакции. Ведь если вы будете принимать B1 сам по себе, то он будет тихо и незаметно высасывать из ваших костей кальций и в конце концов у вас не останется ни одного зуба. Он должен пожирать кальций. Он постоянно требует кальций. А для того чтобы кальций попадал в кровь и оказывал нужный эффект, ему необходима аскорбиновая кислота, витамин С. Таким образом, у нас есть эти три вещества, которые нельзя принимать по отдельности. Сейчас я рассказываю вам о том, в отношении чего такие крупные фармацевтические компании как «Парк энд Девис» никогда не проводили экспериментов и чего они никогда не исследовали, и за это им следует надавать по рукам. Но опять же нам не нужно сердиться на этих людей просто потому, что мы знаем больше, чем они.

Но эти три элемента... эти ребята не... они всегда обнаруживают, что какое-то лекарство, которое люди принимали годами, является плохим, им всегда нужны новые лекарства. B1 всегда нужно принимать вместе с аскорбиновой кислотой и кальцием. Кстати, эти три элемента соединяются вместе в таких дозах (только эти три элемента): B1... если вы принимаете от 25 до 50 миллиграмм В1, а это довольно большая доза В1... то вместе с этим вы должны принять по меньшей мере от 650 до 1000 миллиграм дикальцийфосфата и 200-300 миллиграмм витамина С, аскорбиновой кислоты. Так вот, это соотношение... это соотношение должно быть таким, иначе вы потеряете все свои зубы. Сегодня люди в обществе довольно безответственно подходят к применению этих вещей, поскольку они не очень много знают об этом. Ладно.

Так вот, никотиновая кислота работает сама по себе. Ее действие необязательно усиливать чем-то еще. Просто она работает быстрее, если ее принимать вместе с тем, что мы в Центре называем «гак-бомбой». Это то, что солдаты использовали для чистки ружей. Знаете, это ужаснейшая штука, поэтому мы назвали ее «гаком».*Примечание переводчика: здесь используется игра слов. В английском языке существует еще одно слово (guck), которое звучит так же, как «гак» (Guk), и означает «липкая грязь; нечистоты; грязная жижа». Ее можно принимать саму по себе, но это нужно делать таким образом: двести миллиграмм... я просто рассказываю вам о результатах экспериментов. Я не рекомендую вам что-то делать. Двести миллиграмм никотиновой кислоты, один раз в день в одно и то же время... каждый день... 200 миллиграмм никотиновой кислоты. Как долго ее нужно принимать? О, я не знаю, тридцать дней, что-то около этого. Но на самом деле ее нужно принимать до тех пор, пока не сгладится реакция. И к концу этого периода радиация будет вызывать у вас такую незначительную реакцию, что даже не стоит и беспокоиться о ней. Но все это будет не очень хорошо работать и вас буду мучить кошмары, если вы не будете принимать это в сочетании с «гаком».

Так что давайте добавим к этому «гак». И у нас получится примерно такая вот формула:

Никотиновая кислота – 200 миллиграмм.

Дикальцийфосфат – от 1000 до 1300 миллиграмм. (Обычно он принимается вместе с витамином D, эргостерином.)

Железо в виде глюконата – 650 миллиграмм. (Сульфат не дает таких хороших результатов.)

B1 – 25 миллиграмм.

Рибофлавин (то есть витамин В2) – 50 миллиграмм. Это то, что используется для лечения пеллагры и так далее.

Аскорбиновая кислота – от 200 до 500 миллиграмм... где-то в этих пределах. Эта доза необязательно должна быть точной, понимаете.

Такова окончательная и постоянная формула дианезина. Я еще раз перечислю эти ингредиенты, возможно, вам это интересно.

Никотиновая кислота – 200 миллиграмм. Дикальцийфосфат – от 1000 до 1300 миллиграмм. Железо (глюконат) – 650 миллиграмм.

B1 – 25 миллиграмм. Рибофлавин – 50 миллиграмм.

Аскорбиновая кислота, витамин С, – от 200 до 500 миллиграмм.

Это дианезин. Это самая невероятная штука, с которой вам когда-либо доводилось сталкиваться. Так вот, это невероятная штука. Она дает вам больше физических ощущений, чем вы испытывали в течение длительного времени. Почему это не самое лучше средство? Ну это средство для лечения. Оно дает кое-какой эффект. Все это в конце концов стирается в одитинге. Одитинг гораздо лучше, чем этот препарат. Но если бы у вас не было ничего другого, то это было бы довольно интересно.

Так вот, эта штука делает самые невероятные вещи. Она устраняет радиацию, в какой бы форме эта радиация ни присутствовала, или же она устраняет то, что выглядит как радиация, и она делает тело в некоторой степени невосприимчивым к радиации. Я не пытаюсь представить вам это в каком-то ином свете. Это просто средство самого высокого уровня, которое было разработано на данный момент в области биохимической защиты от радиации. Вот и все, что это такое, это просто наивысший уровень, которого мы достигли на данный момент.

Эта штука делает некоторые интересные вещи. Она может включить у человека рак начальной стадии и устранить его. Мы видели, как такое происходило. Рак кожи... человек не имел какой-либо особой предрасположенности к раку кожи, у него было лишь несколько небольших родинок и так далее. Ему дали дианезин. И вдруг вся его челюсть превратилась в массу раковой ткани, подобную куску сырого мяса, самая отвратительная картина, которую вы когда-либо видели. Он продолжил принимать дианезин, и через некоторое время рак исчез. Перед нами был случай, когда человек мог бы заболеть раком, и этот рак, очевидно, был устранен. Мы видели это, понимаете?

Колит... у одного человека был слабый колит, который его слегка беспокоил время от времени. После того, как мы дали этому человеку дианезин, у него началось кишечное кровотечение, он очень расстроился, он чувствовал себя из-за этого ужасно разбитым. Он продолжил принимать дианезин, и в конце курса у него не было совершенно никакого колита. Что его ожидало? Его ожидала смертельная форма колита – геморрагический колит. Но мы устранили это. И то же самое происходит со всеми этими странными вещами, которые представляют собой проявления, вызванные воздействием радиации.

Другими словами, это действительно вызывает химическую реакцию. И лучше всего проводить одитинг без дианезина. Не одитируйтесь, когда принимайте дианезин, понимаете? Не одитируйте людей, напичканных дианезином, потому что одитинг будет идти кое-как.

Дианезин нужно принимать только один раз в день с молоком и некоторым количеством шоколада. Почему я говорю «с молоком и некоторым количеством шоколада»? Потому что вы недостаточно хорошо питаетесь, чтобы выдержать это, понимаете? Это факт. Вы недостаточно хорошо питаетесь, чтобы выдержать это. В разных странах люди питаются по-разному. Мы обнаружили, что у людей, которые не получают полноценную пищу, возникает очень плохая реакция на этот препарат, понимаете? Так что нам необходимо было принять это во внимание, и мы поэкспериментировали немного и обнаружили одну интересную вещь: если принимать дианезин с молоком и шоколадом или с глюкозой любого рода, он действует быстрее. И мы обнаружили, что он начинал работать на людях, на которых он раньше не работал, когда мы давали им молоко и глюкозу. Так что мы принимали дианезин вместе с этими продуктами, и он срабатывал. Иначе говоря, очевидно, что люди, которые очень плохо питаются, будут наиболее подвержены воздействию радиации.

Хорошо. Присутствует ли здесь какой-либо еще фактор? Что ж, в этой ситуации могут присутствовать тысячи других факторов. Мы еще не начали вести борьбу именно в этом направлении, но я могу сказать вам, что процедура КОО, используемая в одитинге с дополнительной командой «Сделайте Землю немного более плотной», – это настолько эффективный способ справиться с радиацией, что вы и представить себе не можете. Ведь если посмотреть на все это с точки зрения парасаентологии, то становится очевидно, что люди уже потеряли слишком много планет из-за радиации.

И если мы начеку, если мы делаем свою работу, то сейчас нет оснований особенно беспокоиться по поводу радиации, в данный момент. Но остается прежнее беспокойство в отношении кейса и в отношении состояния здоровья народов Земли. И, если мы будем продолжать действовать в том же самом направлении, то мы победим и радиацию. Кто может сказать, что завтра не появится какая-нибудь чума, которая заставит всех слечь? Уверяю вас, что первыми заболеют те, кто беспокоятся и у кого слабое здоровье. Так что если вы хотите справиться с чумой – создана ли она руками человека или микробами, – одитируйте людей.

Итак, это, наверное, все, что я могу с ходу вам рассказать и что могло бы помочь вам лучше понимать радиацию и справляться с ней.

Большое спасибо.